Я несколько дней вспоминала: в какой сказке можно проследить эволюцию героя – и ничего в голову не приходило. Но тут попросили прособеседовать человека, а у меня для этого есть «Колобок» - ну, я о нем писала.
И до меня вдруг дошло: вот она – эволюция в чистейшем своем виде!
Внимательное изучение первоисточника позволяет сделать выводы о несомненной эволюции колобка, несмотря на краткость его жизни.
Представьте себе только: отскребленная от непонятно какого короба, выметенная с пыльных сусеков мука, неизвестно где добытые сметана и масло. Этот набор вполне себе обыденных продуктов превращается, после механической обработки (смешивания) и по итогам химической реакции (нагревания) в хлебобулочное изделие: колобок.
Я утверждаю, что сметана и/или масло несли в себе животворящие чары, в противном случае из своих сусеков-коробов и личной муки старуха каждый раз пекла бы живых колобков, о чем истории не известно. Так вот, явно один из этих продуктов (или же оба) содержал в себе нечто, что привело к зарождению в шкворчании масла и жаре огня новой жизни!
Да и после выхода колобка – прямо как птицы феникса - из огня зарождения, действие волшебства не прекратилось.
Какой колобок можно испечь из двух горстей муки? Да не колобок, а колобочек! Волшебство и исключительно волшебство привело к тому, что получился видный красавец колобок!
Но и это еще не все: отправленный остужаться на окошко колобок находится в состоянии подобном анабиозу, жизненные соки бродят в нем, постепенно пробуждая колобка и наконец он становится одушевленным существом!
Подтверждение? Пожалуйста: «колобок полежал, полежал, взял да и покатился» - вот скажите, если колобок был способен сразу укатиться, неужели он ждал бы своей участи? Вдруг старик со старухой решили бы съесть колобок горячим? Поэтому я утверждаю, что с момента выхода из жарки и до побега Колобок прошел стадии развития от немыслящего, неспособного к действию существа, до личности, умеющей осознавать грозящую опасность, принимать решения и приводить их в исполнение.
Способность к передвижению была им именно что осознана: у колобка не появляются новые органы, он передвигается перекатыванием и прыжками, что может говорить о том, что умение было изначально, но, пребывая в несознательном состоянии, колобок не знал, что может двигаться.
Конечно, можно предположить, что способность двигаться была получена в итоге охлаждения колобка после прожарки, но опыт доказывает, что за короткий промежуток времени с обычным хлебобулочным изделием не происходит кардинальных изменений. Правильно приготовленное изделие, менее чем за 1 день, имеющиеся у него качества мягкости и упругости, влияющие на способность к качению и прыганию, не изменяет. Таким образом, если колобок и получает способность к движению уже после рождения, то этому явно способствуют волшебные силы, порядок действия которых оценить невозможно, что как следствие делает невозможным и анализ эволюции такого навыка у колобка.
Тем не менее, на основании вышесказанного, я придерживаюсь мнения об изначально имеющейся способности двигаться и ее осознанию, произошедшему в процессе охлаждения и выхода из анабиотического состояния.
Произведение показывает, что колобок не глупое существо, т.к. ему хватает сообразительности не биться в окно, которое по всей вероятности закрыто (ведь выложенный на окно колобок могут и похитить), а выбрать более длинный, но безопасный путь: «с окна на лавку, с лавки на пол, по полу к двери, прыг через порог – да в сени, из сеней на крыльцо, с крыльца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше».
Колобок никогда не был за дверями, т.е. не мог знать, что за ними: смерть или свобода. Из-за дверей в доме старика и старухи появились… мука и масло! Это позволяет нам сделать еще одно сенсационное предположение: именно эти продукты могли сохранить память о пути к воротам, имеющихся дорогах и препятствиях, которые передались колобку. Таким образом, если проводить аналогию с млекопитающими, колобок получил родовую память, которую он смог применить на практике! Ставшие его плотью сметана и масло передали ему свои знания и воспоминания.
Также колобок должен был оценить обстановку: проверить отсутствие старика и старухи, либо убедиться в том, что он находится вне поля их зрения, что говорит о развитии колобком в краткий промежуток времени способности к наблюдению, скрытности, тактическому мышлению.
Но вот побег состоялся. Колобок оказывается в неизвестном ему мире, где могут поджидать любые сюрпризы. У невинного, недавно родившегося существа, преобладает инстинкт самосохранения. Так, встреча с зайцем побуждает колобка к единственному доступному ему защитному средству: он взывает к жалости и готов откупиться от зайца своим пением: «не ешь меня, заяц, я тебе песенку спою!», но уже к концу песенки мы понимаем, что колобок хитер и коварен. Усыпив бдительность зайца, колобок сбегает, прихвастнув напоследок: «от тебя, зайца, подавно уйду!»
Аналогичный сценарий используется колобком и при встрече с волком.
Эти удачные обманы-побеги вкупе с самым первым – от старика и старухи – пробуждают в колобке чувства гордыни, собственного превосходства и неуязвимости. Медведя он уже не просит пощадить его, а сразу заявляет, что косолапому мишке не догнать увертливого молодого колобка. Очередная победа совсем кружит колобку голову, чувство, что он – хитрее, умнее, живучее всех, становится глубже. Именно эти разрастающиеся чувства заглушают голос разума, когда с героем заводит разговор лиса.
Впрочем, право на существование имеет и версия о наивности колобка: в конечном счете, он еще очень молод, а лиса затевает с ним светскую беседу, а не грозит пожиранием, что не могло не сыграть свою роль. Наиболее же вероятным представляется, что именно к этому моменту колобок вступил в пубертатный период, когда лицам, выказывающим свое расположение и кажущимся в силу этого уязвимыми, требуется доказать свое превосходство.
Данная версия не исключает и подростковой доверчивости колобка, в противном случае, лиса не смогла бы обвести его вокруг пальца ласковыми речами.
Так или иначе, мы с уверенностью можем говорить только о том, что колобок подрос, изменился, пережитые испытания, помогли ему увериться в себе. Это уже не тот робкий колобок, который тихой сапой убегал от старика и старухи, нет! Это уже победитель зайца, волка и даже медведя – самого страшного хищника наших лесов. Что ему какая-то лиса? Да еще вежливо интересующаяся его делами и сама (!) попросившая спеть ей! Бушующие гормоны просто требуют поставить ее на место! И колобок поет, что от лисы «нехитро уйти»! Мало того: после этого он не укатывается прочь как в предыдущих случаях, он ждет, он смотрит на реакцию лисы: любопытство! Впервые у колобка проявляется эта черта. О чем как не о взрослении говорит она?
Увы, мир жесток! Именно любопытство становится основной причиной гибели колобка: не укатившись сразу, он дал лисе возможность, сыграв на других его чувствах, уговорить сесть ей на нос – печальный итог этого неосторожного поступка нам всем известен.
Бедный маленький колобок! Его смерть в таком молодом возрасте - невосполнимый урон для науки. В отсутствие существ того же рода мы не можем проследить как бы далее развивался колобок, каким путем шла бы эволюция этого необычайного существа. И нам остается только сожалеть о его нераскрытом потенциале.