пост 3, продолжение 2.
НастроенческоеМоя судьба - огонь и лед,
Гнилой товар.
Творец, видать, не в свой черед
Меня ковал.
читать дальше- Похоже, он, бедняга, пьет.
- Не наливай.
Я верный шут, я вечный паж,
Мой рыцарь пьян.
Ошибок и побед купаж,
И тень копья.
- Помочь расшнуровать корсаж?
- Найти изъян?
Мне надоел кураж вина,
Доступность дам.
Лишь только истина верна.
- Продашь?
- Отдам!
Придут другие времена,
Пройдет орда...
Моя судьба - сплошной разброд:
Хрома, крива.
Я знаю, про меня соврет
Опять молва.
Монета - решка иль орел?
- Не наливай.
Эпохи бесполезный цирк -
Раздрай и чернь...
А помнишь, брат мой, сарацин
И звон мечей?
- Мы, хоть и живы, мертвецы.
Скажи, зачем?
Был слишком долог путь домой
Сквозь смерть и шторм,
А в замке - двадцать лет ремонт
И пыль от штор.
- Смотри, не спейся, Флоримон...
- А хоть бы что!
Моя судьба - нелепый ход,
Назад аванс.
Не кровь - отравленный ихор,
Не плоть - слова.
Нет отпущения грехов...
- Налей!
Плевать!
2007 г.
Мойра плевалась, шипела, ворчала,
Путала нити, теряла уток.
В нашей легенде не сыщешь начала,
читать дальшеИ для нее не озвучен итог.
Трубы вопили, звенели литавры -
Кровь задавала назойливый ритм.
"Славься, пришедший сразить Минотавра!
Вот тебе меч, а вот – вход в Лабиринт".
Я против воли в герои, и ладно,
Видимо, выбор был слишком убог.
Только забыла вручить Ариадна
Мне на прощанье волшебный клубок.
Помню, поползать пришлось и побегать,
Вроде – убил или, может, не стал…
Смерть обнуляет любые победы,
Жизнь возвращает обратно на старт.
Смотришь: окажется, хвастаться нечем,
Словно Сизиф, я привязан к стезе.
Тьма.
Тишина.
Пустота.
Бесконечность.
Это Аид. Успокойся, Тезей.
03 июня 2012 г.
Silence.Кажется, меня не тому чему-то учили.
Меня научили решать конфликты и немного -
читать дальшеБыть безупречной.
Но что делать, когда все конфликты уже пережили,
На плечи падает вечность,
Судить больше некому строго
- не научили.
Забыли,
должно быть,
или просто не было времени.
Что ж, я - дочь своего племени,
и повторяю ошибки - снова
и снова. Опять. Постоянно.
Зачем мне знать, с какой силой бить в переносицу,
Зачем мне шесть языков,
Зачем помнить дату крестин
(здравствуй, Святая Анна),
Если я не могу попросить, когда просится:
"Знаешь, я вроде готов,
Я вроде устал быть один".
На кухне течет из крана,
а я остаюсь с невысказанным -
и с плоскогубцами, которыми не умею пользоваться.
Внутри все уже прогорело, выстрадалось,
а снаружи - все та же улыбка,
маска неуязвимости.
Я выгляжу невыносимой.
Я выгляжу, как будто бы неприкасаема -
и так и воспринимают.
И как мне теперь объяснить,
что это - ошибка.
Что надо меня - обнимать, а не боготворить.
Я люблю, когда меня обнимают.
Люблю, когда сидят рядом,
Все эти мелочи, над которыми я смеюсь особенно громко -
Они нужны мне, как воздух.
Но сказать об этом - нет, я так не играю.
Говорить можно - только взглядом
(Так меня воспитали)
Должно быть не слышно ребенка,
Лучше молчи, это просто.
Я выросла молчаливой.
Нет, говорю я быстрее и больше, чем собственный плеер,
Но - о главном я говорить не умею.
Мне говорят: ты такая красивая,
А я в ответ: да, я знаю, спасибо.
Говорят: я хотел бы тебя защитить,
А я говорю: защитил бы себя для начала.
Но в глазах застывает отчаяние:
Пожалуйста, сделай так, чтобы я замолчала.
Заставь меня прекратить,
Закрой мне ладонью рот и жди,
Пока воцарится молчание.
А потом - черт его знает, видимо, так и сиди.
Я проговорюсь. Случайно.
У меня нет слов.Автор
+Kladbische+Венок Сонетов. 1.
И потому не убоюсь я зла,
Что помню строки старого завета:
За темнотой приходит царство света,
За горестями – радость без числа.
читать дальшеПусть мы не крепче стекол и бумаги!
Пока огонь меж ребер не потух,
Мы даже в слабом теле можем дух
Воспитывать в невиданной отваге.
Вся ненависть, и горе, и вранье
Лишь укрепляет мужество мое –
Подобное бесстрашию растений,
Идущих к свету через почвы тьму.
Мне больше страх неведом – потому,
Что Ты со мной в долине смертной тени.
очень много невыразимо прекрасного
2.
Что Ты со мной в долине смертной тени,
Я верил с каждым шагом все сильней.
Я стал дышать. Я жизнь увидел в тлене,
Я начал петь, когда мы шли по ней,
На сердца путь сменив тропу мечей.
И стала мне надежда – как лекарство.
И я узнал: прошедшим мрака царство
Открыта будет сущность всех вещей.
Был ураган! Ни капли не тая,
Мне мир себя показывал. А я
В поток времен, историй и явлений
Смотрел, покуда ветер не утих.
И мириады нитей золотых
Я видел среди душ хитросплетений.
3.
Я видел среди душ хитросплетений
Тех, кто был чист, и кто наоборот.
Я начал различать цвета, и тени,
Я чуял в реках глубину и брод.
Светились знаки у меня на коже,
По небу плыли девять алых лун,
А на земле чертились сотни рун.
Я видел фей, и духов видел тоже,
В боях давно погибшую пехоту,
Тенями в небе – Дикую Охоту,
В пентакле – тень рогатого козла.
Зашевелилось что-то на подкорке.
Я разобрал, похоже, точку сборки,
Координаты нужного узла.
4.
Координаты нужного узла
Он много лет разыскивал на карте.
Однажды он из дома вышел в марте,
И вдаль его дорога унесла.
Он, кажется, сокровища искал.
Ну, столько лет! – Навряд ли цель иная.
В полях, лесах, у моря, среди скал,
Какой-то «узел». Вход? Тайник? Не знаю.
С таким упорством мог искать не каждый…
Я встретил в кабаке его однажды.
Спросил «Ну, как там – с поиском чудес?
А он из трубки дым пустил неспешно,
И улыбнулся, и сказал: «Успешно.
Я отыскал пути в извечный Лес.»
5.
Я отыскал пути в извечный Лес.
Тот самый, что вне времени. Из Дома
Вдоль трассы шел. Потом наперерез,
Сквозь поле. Много лет уже знакома
Дорога эта. Душный городок,
Закусочная, площадь городская…
Я знаю всё. Я дома. Я – Ходок.
И я Хожу. И Лес, меня впуская,
Шумит. Остался где-то коридор,
Наружность, Перекресток, Дом и Двор,
И даже трасса с запахом гудрона.
Вот василиск. Вот скорлупа яйца.
Я там, где нет начала и конца.
Где корни нескончаемы и кроны.
6.
Где корни нескончаемы и кроны,
Где Лес пророс в волшебные холмы
Тебя несли эльфийские бароны,
Сраженного клинком проклятой тьмы.
Утраты боль согнула наши плечи,
Стенали мы и плакали, скорбя.
Но ты сказал, что Лес тебя излечит,
Что смерти не добраться до тебя.
И мы с тобой простились у холма.
Настала ночь, за ней пришла зима,
Закрыли небо крыльями вороны…
Но верю – в первый из весенних дней
Все листья станут мантией твоей,
А звезды бриллиантами короны.
7.
А звезды бриллиантами короны
Ночь сыплет в небо щедро из горсти.
Я знаю, что закончились патроны,
Что нас уже, конечно, не спасти.
Что подкрепленье далеко, и утром
Придет рассвет, но нас не будет в нем,
Не будем мы согреты новым днем,
И облака волшебным перламутром
На небе засверкают – но не нам.
Последний порох делим пополам,
Совсем без страха. И сомнений без…
Прощаемся, пока еще не поздно.
Смотри: для нас сегодня эти звезды
Сверкают в бесконечности небес.
8.
Сверкают в бесконечности небес
Стальные днища боевых флотилий.
Мы новую планету поглотили,
Торжественных настало время месс:
Молитвы хором отчитает клир,
Благословит на новые походы.
Под звуки арий ангелов и лир,
Мы бороздим просторы небосвода.
По космосу шагает легион
Вперед – гремит, горит сверхновой он
Величием еретиков сминая.
Меняю кровь на масло и этил:
Я жизнь свою служенью посвятил,
И не страшит судьба меня земная.
9.
И не страшит судьба меня земная.
Сегодня, дни былые вспоминая,
Я вижу – жизнь моя была светла.
Да. Все мосты, сгоревшие дотла,
И все пути, дороги, расстоянья,
Решений воля и сомнений клеть,
Все мои встречи или расставанья –
Всё было, и мне не о чем жалеть.
Мелькает смерть сквозь старости оскал.
Ну что ж. Хрустальный я возьму бокал,
И в память обо всем налью вина я.
Пусть мой уход не вызывает грусть.
Я вечности открыт. Я не боюсь.
Я знаю все ключи и знаки знаю.
10.
Я знаю все ключи и знаки знаю.
И Город меня знает целиком.
Все небоскребы, дворики, трамваи –
Мне каждый переулок в нем знаком.
Ножи и амулеты по карманам,
Заклятия, законы. Я давно
Стал городским шаманом. Наркоманом,
Юродивым. Как скажешь – все равно.
Да, все равно – быть правым или слева,
Быть пешкой – или выйти в королевы,
Что слушать – Битлз или Кровосток.
Я еду в Лес. Я город покидаю,
И там, как настоящему джедаю,
Мне ведом каждый запах и листок.
11.
Мне ведом каждый запах и листок,
И птичий щебет, и стеблей мотивы,
О чем у вод тихонько шепчут ивы…
Когда-то я был низок и жесток,
И ненависть сжирала мне нутро.
Но в день, прекрасный и благословенный,
Я был тобой излечен. И добро
Теперь мои переполняет вены.
Я стал другим. А может, стал собой,
Я проиграл и выиграл тот бой.
Любовь течет потоками наружу.
Внутри себя я отыскал ответ.
Теперь во мне живет особый свет.
Теперь я созидаю, а не рушу.
12.
Теперь я созидаю, а не рушу.
Пусть всем воздастся по желаньям их.
Голодным дайте хлеб, боксеру – грушу,
А мне – чернил, закончить этот стих.
Срубает в сон. Не варит голова,
За окнами поют ночные птицы,
А я, листая сонные страницы,
Ловлю пером из воздуха слова,
И знаю – будет щедрым мой улов.
Я верю в силу символов и слов,
Способных воду разделить и сушу.
И я пишу, утратив свой покой.
Текут слова невидимой рекой
Сквозь кровь мою и через мою душу.
13.
Сквозь кровь мою и через мою душу
Прошла врага каленая стрела.
И лошадь закусила удила…
Я вижу смерти лик. Но я не трушу,
Я в битве пал – вот воина удел.
Я шел вперед, и гибель не пугала.
Но наконечник сердце мне задел,
Теперь меня ждет вечная Вальгалла.
Исчезли раны на бессмертном теле,
И в небесах валькирии запели,
И я вошел в божественный чертог,
Где только храбрецы пируют вечно,
Где слава, и где пива бесконечно,
Незрим, течет божественный поток.
14.
Незрим, течет божественный поток.
Слова и звуки в воздухе повисли,
Я различаю символы и смыслы –
Большой Вселенной маленький знаток.
Меня клеймят придурком и шутом,
Застрявшем в мире сказок. Я, и верно,
Не карьерист, не семьянин примерный…
Вот только не жалею я о том.
По правде – без метафор-аллегорий –
Я прожил сотни жизней и историй:
Всегда в пути – суть барда ремесла.
Зло для меня – ваш мир унылый быта.
Но ключ уже в руке. Тоска забыта,
И потому не убоюсь я зла.
Ключ
И потому не убоюсь я зла,
Что Ты со мной в долине смертной тени.
Я видел среди душ хитросплетений
Координаты нужного узла.
Я отыскал пути в извечный Лес,
Где корни нескончаемы и кроны,
А звезды бриллиантами короны
Сверкают в бесконечности небес.
И не страшит судьба меня земная.
Я знаю все ключи и знаки знаю,
Мне ведом каждый запах и листок.
Теперь я созидаю, а не рушу:
Сквозь кровь мою и через мою душу
Незрим, течет божественный поток.
Ночь присмирела и ухромала, только рассвет – небылица, мара, и от снотворного толку мало – где-то под сердцем всё ноет зверски, болью корежит, мутит до жара… Сдохнуть? Но что-то её держало. Может быть, мама, а, может, жажда жизни.
И неизвестность.Давай, глашатай, вслух оглашай,
Что жизнь не стоит, порой, гроша.
читать дальшеКогда с балкона последний шаг -
Не до уловок.
Не спят лачуги и терема,
Здесь тьма, но там лишь иная тьма,
И не удастся – хоть в крик, хоть в мат –
Нажать reload.
Она не дура, и в том беда.
Мешая мусор и божий дар,
Умеет счастье копить и ждать,
Как паучиха.
Пусть нет сокровищ: песок и гниль
В её подвалах. Пойди, взгляни.
Ты, может, сыщешь, коль не ленив,
Кусок парчи хоть.
Купила астры и георгин.
А, может, будет? Не с ним – с другим?
Всё много лучше, чем век карги,
Забившись в нишу.
Сама согласна на остракизм,
Любовь, пожалуй, не для таких.
Теки же, время, рекой теки,
Не изменившись.
Идёт – не видит ни лиц, ни харь.
Зовут – не слышит, почти глуха.
В чертах – надменность степняцких ханш
И одержимость.
Не получилось? Плевать! Зато
Она спасает синиц, котов
И поднимает поспешно тост:
Ну, будем живы!
25 мая 2012 г.
ЕvаЕва, ты чувствуешь – губы мои дрожат?
Хочется скорчиться, съежиться, переждать.
Я бы сумел, но любовь, что острей ножа,
читать дальшеК горлу приставлена так, что не убежать.
Ева, ты девушка, женщина, самка, мать.
Ты же должна это чувствовать, понимать.
Так отчего ты стремишься меня сломать?
Сына, которого выносила сама.
Ева, ты ровня предшественнице - Лилит.
Что же ты морщишься? Где у тебя болит?
Дай поцелую, родимая, не скули.
Только не делай, как сердце тебе велит.
(Сердце, что рождено и умрет в крови)
Я бы ушел, но любовь, что острей ножа,
К горлу приставлена так, что не убежать.
Хочется скорчиться, съежиться, переждать.
Я просыпаюсь, и губы мои дрожат.
7.05.12
Апельсины и кастаньеты.
Тристан и ИзольдаРасскажи, как перехватывает дыхание,
Когда видишь вместо белого паруса черный.
Расскажи, как молчать стихами,
читать дальшеКак писать мне письма и опять зачеркивать,
Как чужое сердце в ладонях грустит о чем-то,
Словно медленно затихает.
Расскажи, как учиться каждый раз предавать,
Как изменять друг другу, как изменять друг с другом,
Глотая ласковые слова,
Как одну и ту же ложь говорить по кругу,
Как шептать мое имя в вязком бреду бессонниц,
Не встречаться при свете солнца.
Расскажи, как живые ждут нас на берегу,
Как молитвы шепчут в рассветном тумане только,
Как поцелуй слетает с обветренных рваных губ,
Как я память о нас берегу
На застеленной пылью полке,
Как я ищу тебя, но как всегда без толку,
Как пустая надежда солнцем внутри горит -
Расскажи мне все это и больше не говори.
fireflyТолько лёд на реке покрывается сетью несмелой,
Только с пыльного юга приходят домой облака,
И ко мне из краёв полнолуний и горной омелы
Ходит Кристоф, Блуждающий Кристоф, мой друг-великан.
читать дальшеЯ не знаю, какого он роста по нынешним меркам,
Сколько сотен аршинов и тысяч и тысяч локтей,
Но когда он идёт, то трещат под ботинками ветки
А его папироса - как будто маяк в темноте
Тянёт вкусной прохладой, темнеет, гляди - уже поздно
И при свете костра он - лукавый, совсем молодой
Я прошу его - Кристоф, а ну-ка показывай звёзды
Он ворчит добродушно, сажает меня на ладонь.
Позади остаются деревни, озёра и камни
Звёзды трудно поймать - путь лежит от заката к заре
...Но представь - если смотришь на них с высоты великаньей
То похожи они на мерцающих диких зверей.
Просыпаясь наутро, я вечно растерян и заспан
Вру родне и друзьям, что читал допоздна и устал
И устроившись на чердаке с облупившейся краской
Я пишу, и стихи светлячком улетают с листа
Знаешь, небо зимой неподвижно, свинцово, морозно
Ничего не увидишь и в самых огромных очках.
Кристоф мне говорит, мол, а ну-ка, показывай звезды.
Я листаю тетрадь,
запускаю наверх светлячка.
ПонравилосьСтихотворение Юкио Мисима, перевод Юлии Сиромолот.
Здесь нашла. Мне - очень.
Должно быть, небо, я твой.
Ведь, ежели нет -
Зачем тогда ясный свет
читать дальшеНад головой?
Зачем этот синий зов,
Пропасть высот?
Он выверен, мой полёт,
И я готов.
читать дальшеЯ трезв и в здравом уме,
Но жажда летать
Меня возвращает вспять
К начальной тьме.
Земля исхожена вдоль,
Изведана поперёк
Здесь Солнце - удар в висок,
Здесь - новая боль.
Чем мельче в извивах рек
Сыпь городов,
Тем жарче зовёт любовь:
"Вернись, человек!"
Но я же не ради любви
Высотой одержим.
Я понял - сплетенье жил
Толчком разорви:
И можешь взлететь свечой
В бездну, что над...
Лёгким - разреженный яд,
Крыльям - зной.
Но разве Земля отдаст,
Отпустит меня?
Напившись синего дня,
Я должен упасть!
На каменный звонкий щит,
В песок стальной.
Земля откровенна со мной:
Она объяснит,
Что страсти моей состав -
Против естества,
И выйдет кругом права,
Меня распластав.
О, что, если небосвод
С Землёй заодно?
У синей бездны есть дно,
И мой полёт -
Всего лишь жаркий соблазн
Восковых крыл...
Выходит, я согрешил,
И это - казнь...
В себя не верил, но рос
Верою выше гор...
То ли дьявольски горд,
То ли изрядно прост...
Я только хотел взлететь,
Не зная сам,
Будет ли воля там
Или твердь...
Но это выбор из двух
Равных путей:
Точки в лазури своей
Расставит дух.
Вроде бы глупости – толку в них, только не хочется отвыкать.
Я, как когда-то, веду дневник. Сталкер теперь (а мечтал - адвокат).
Мама, мне кажется это – бред,
В явь просочившийся жуткий сон.
Ветер простуженный в ноябре
читать дальшеИщет по улицам мелкий сор.
Фантики прячет и гонит пыль,
Эхо в проулках зовет: «Вернись!»
Вечер кружится, как нетопырь,
Высмотрит жертву и рухнет вниз.
Отблески пламени юрки и прытки. Где же теперь вид с почтовой открытки?
Здание Ратуши, рыцарский замок... Там лишь руины… Поверишь ли, мама?
Тени по стенам скользят, двоясь,
Смешан с хандрою осенний сплин.
Трещины стёрли фамилий вязь,
Прахом осыпались даты с плит.
Род человеческий прополоть
Точатся лезвия адских кос.
Время безжалостно съело плоть
И добела обглодало кость.
Зреют на клумбах кровавые астры. Это ведь жизнь – не дурацкий блокбастер.
Пиком заходится кардиограмма. Мама, прошу…. Разбуди меня, мама.
Тявкнул встревожено пулемет,
Тут же осекся, притих, сомлев.
Если давно – и успешно – мертв
Страшно Суда ожидать в земле.
Бурно разлился незримый Стикс,
Выплывем вряд ли, как ни гадай.
Тем, кто случайно сумел спастись,
Сказками прежние города.
Смерть скрупулезна – налоговый сборщик, их с каждым часом становится больше.
Нам не дают ни медалей, ни грамот… Что ж мы неправильно сделали, мама?
Шум автострады навеки смолк,
В полночь на улицах правит тьма.
В воздухе запах древесных смол,
Талого снега – пролистан март.
Люки задраить, подъезды скрыв.
Все тяжелее решений пресс.
Загнаны, заперты, хуже крыс…
Глупо надеяться: выход есть.
Лез тут один, но подальше был послан. Нет и не будет счастливого «после».
Снег на губах, как небесная манна. Я не могу так… Прости меня, мама…
Заряды пурги после капели. Бродяга погиб, мы не успели. Две цифры из смет – в списке соседи. Ужасная смерть – заживо съеден. Обличья судьбы… Он ведь отсюда?.. Есть… То есть, был… Черт, как абсурдно! Хоть возрастом шкет – сталкер из лучших… Пошарь-ка в мешке: вдруг что на случай… Горсть фруктов сухих, майка из хлопка и книга… Стихи… Брось на растопку. Бензин по нулям, движемся пешим. А он не стрелял… Разве? Нет, брешешь.
21 апреля 2012 г.
Говоришь "халва"...Говоришь "халва", повторяешь "халва-халва",
Маслянистым зноем сочатся во рту слова,
Караван-верблюд бредет по арык-реке,
читать дальшеБухара и Хива тают на языке.
Ойли-вэйли, брат Ташкент, побратим Багдад,
Золотая жажда, пламенная орда,
Минарет уколет небо в седой висок,
Кровь черным-черна закапает на песок.
На крови взойдут дворцы, прорастет трава,
Зацветет миндаль, закружится голова,
Лишь на грани слуха – шепот: "Уйди, уйди... "
То звезда Полынь горит у меня в груди.
Голубая смерть, вспоровшая горло сталь –
Се грядет конец, молись и считай до ста,
Но, пока еще лоснятся барханьи спины,
Разжигай кальян, в стакан наливай шербет
И садись смотреть, как мелко дрожит хребет
Иудейских гор в подвздошье у Палестины.
Бывает, только решишь, что уже не падаешь, как видишь дно.
Не позволяй мне бывать одной, не позволяй мне бывать одной,
Не позволяй говорить о любви тем, кому это не важно,
читать дальшеНе повторяй дважды
То, о чем я даже раз не хочу слушать,
Ничего не говори - лучше
Сделай вид, что тебе все равно,
Но
Не позволяй мне бывать одной, не позволяй мне бывать одной.
Каждый вечер ты сидишь на диване и пялишься в одну точку,
Ждешь кого-то, наверное, ту, которая отличится от сотен прочих.
Ты узнаешь ее слова и жесты, повадки и даже почерк,
читать дальшеРядом с нею ты станешь совсем домашним.
И вот она пляшет, ты ловишь себя на мысли, что все, попался.
Сколько таких же было недавно в твоей постели - не сосчитать по пальцам,
Но что-то зовет тебя дальше, мягко вскрывает надежный панцирь.
Прикасаешься к ней - и срывает башню.
В ней есть что-то совсем дикарское, как у маори, как у биса,
Когда она, улыбаясь, шепчет: любимый мой враг, мой дорогой убийца.
В эту жестокую нежность, наверное, слишком легко влюбиться,
Хватит всего движения, жеста, танца -
И холодные звезды всю ночь дотла сгорают в тебе и гаснут...
Но утром ты выходишь из ее квартиры, на бегу поправляя галстук,
И говоришь себе, что ты, конечно, не струсил, не испугался -
Ты просто не смог остаться.
Кэт живет высоко, в ее комнату по утрам
входит солнце, и ветер смешно шевелит занавески.
Полкило голубого неба, листва в довеске,
голосов заоконных грамм.
читать дальшеКэт семнадцать, попробуй, решений тут наготовь.
Доктор хмурится: снова очень плохая кровь,
говорит с ее матерью - у той подергивается бровь.
Но зато у Кэт в глазах - расфокусированная любовь.
Она просыпается по утрам, начинает писать:
"дорогая, я вспоминаю тебя опять",
"если вы прочитаете это - найдите мать,
передайте ей..."
Сочинив таких писем пять,
восемь, десять; все разные, какое о чем,
она кладет их в бутылки, запаивает сургучом,
и идет к ручью - отпускать.
Где-то там, на другом - или этом? - краю земли
кто-то выловит такую одну,
будет плакать?
мечтать?
белый парус искать вдали?
будет искать родных
тех, придуманных Кэт, что в земную ткань проросли?
просто выбросит?
Кэт не знает. Кэт отходит ко сну.
Завтра будет новое утро,
и новые письма, и все сначала.
Ей снятся далекие люди, которых она никогда не встречала.
Лемерт