зимой в этой квартире было гораздо теплее чем сейчас, а сейчас в ней удачный симбиоз холода и влажности, переходящих порой в мороз и сырость.

то ли от сырости, то ли от холода, в голове завелись сороконожки и крокозябры.Сороконожки - бегают и щекотятся всеми ножками, а мне кажется, что кто-то подошел сзади, или возник, или пошевелился, я оборачиваюсь и утыкаюсь взглядом в стенку.
Крокозябры играют на гитарах и распевают что-то тарабарское пьяными голосами. Порой какая-нибудь из сороконожек перестает щекотаться: это она неосторожно бежала мимо крокозябры и была съедена, или, возможно, ею было закушено.
Крокозябры синие, с маленькими ручками и ногами как задние лапы зайцев, только длиннее и тоньше, с печально вытянутыми мордами и огромными грустными от выпитого глазами, хотя песни поют разные и разухабисто-плясовые в том числе.
Тараканы, хоть и исконные жители моей головы, уважительно потеснились и гостям не мешают: сороконожек не лопают, крокозябрам петь не запрещают, но порой начинают подпевать. Лучше бы молчали, гады! Но у них же тоже чувства! А я подпевать на тарабарском не умею, поэтому когда уж совсем не могу молчать, начинаю мычать, стараясь попадать в такт.