Вчера, примерно в шесть утра, я проснулась, вспомнила, что это - уже рабочий день и, мечтая заснуть, сама того не желая, начала мандражировать на тему "за что на меня может наехать начальство". Получалось, что ошибок у меня за пять лет работы набралось достаточно, чтобы не то что наехать, катком можно переехать - по моему скромному мнению. спать тем не менее хотелось. Я зажмурилась посильнее и стала представлять себе пасторальную картинку: себя на летней цветущей полянке, дабы успокоиться и заснуть. Полянка не получалась. Вместо нее представлялась гостиная с большими окнами, кресла и диваны вокруг ниженького прямоугольного столика. На диване, развалившись, сидели двое молодых мужчин, в одинаковых джинсах и рубашках, отличающихся друг от друга на пол тона. "Ковбои" - почему-то подумала я. В кресле сидела пожилая полная женщина. Я стояла напротив них с другой стороны столика, на мне была блузка - под горлышко, в мелкий цветочек и коричневая юбка в пол. Кто был слева от меня - не видела. Незнакомые мне личности молчали, и вообще казались не живыми. А потом пришел настоящий английский поверенный. Самый настоящий. Живой. Седой. В костюме. С портфелем. Сел слева от меня, открыл портфель и вытащил из него одну за другой несколько толстых стопок бумаги. первый лист в каждой из стопок был чистым. Я была уверена, что остальные - тоже. "Вот все обвинения, предъявляемые тебе!" - сказал поверенный, - "все!" Я брала одну стопку бумаги за другой, листала, подбрасывала вверх. Все листы были чистыми. И мне - уже настоящей, валяющейся в постели с зажмуренными глазами, стало вдруг совершенно спокойно. И уже второй день, когда я начинаю неврничать, я вспоминаю этого седого джентельмена, и то, что меня никто ни в чем не обвиняет. И становится спокойно.