"Жизнь Клима Самгина" Горький
Примерно на половине второй книги я решила: о «Климе Самгине» надо писать или толстый том, или вообще ничего. Чем дальше, тем больше я убеждалась в этом, но диссертацию писать я не желаю, а в двух словах рассказывать не умею. С другой стороны, если я ничего не напишу – команда меня не поймет, поэтому много букв, мало смысла.
Прелюдия.
Я прочитала этот монументальный труд, местами плюясь, местами восхищаясь, утомляясь, смотря на него с ненавистью, с нетерпением, а также проезжая свои остановки.
Главный герой.
Клим Самгин. Первоначальное мнение: никакой, с пустенькими мечтами, безынициативный, осторожный, памятливый, упрощающий всех вокруг до «системы фраз». Однако Самгин что-то ищет, пытается понять, где истина, кто настоящие люди, жизнью которых можно восхищаться, а кто «объясняющие господа», ничего не делающие, только проповедующие - каждый свою истину. По складу характера Самгин наблюдатель. Он смотрит и анализирует. Деятельность не его стихия. Однако, он живет в интересное и страшное время. Родившийся в семье инакомыслящих, свою нишу он находит среди политически активной части интеллигенции:
«Он быстро сделался одним из тех, очень заметных и даже уважаемых людей, которые, стоя в разрезе и, пожалуй, в центре различных общественных течений, но не присоединяясь ни к одному из них, знакомы со всеми группами, кружками, всем сочувствуют и даже, при случае, готовы оказать явные и тайные услуги, однако не очень рискованного характера; услуги эти они оценивают всегда очень высоко».
Считает себя революционером:
«Да, я по натуре не революционер, но я честно исполняю долг порядочного человека, я — революционер по сознанию долга».
Ложь. Никакого долга он не ощущает. Представляется возможность – избегает участия в любых событиях, если конечно, они не будят его любопытства. Меня это постоянно раздражало: просят Клима о чем-нибудь, он не отказываясь, просто тихо сворачивает в сторону. И еще больше раздражало, что ему за это не высказывали своего «фи!».
Он ни с кем и ни с чем. Не верит ни в одну из политических или религиозных доктрин. Разочаровывается в людях и событиях. При этом почти всегда находится кто-то, кого можно обвинять, кому завидовать, если же нет – то виноваты обстоятельства. Себя же Клим Самгин ценит высоко:
«Я — не бездарен. Я умею видеть нечто, чего другие не видят. Своеобразие моего ума было отмечено еще в детстве…»
Я пытаюсь представить Самгина таким, как видят его другие люди, и думаю, что они должны были уважать его: умный, немногословный, говорит взвешенно, серьезно, знаком с интересными людьми, в центре политической жизни, марксист. А вот внутренний мир Самгина удручающ, все его мысли кажутся ленивыми, его ощущение собственной непогрешимости, особенности отталкивают.
«С какой крыши смотришь ты на людей? Почему — с крыши?»
Персонажи.
«Самгин» восхищает количеством характеров, числом живых людей, что восхищает, особенно учитывая, что все они показаны в основном либо через представление Самгина, либо через свои высказывания в диалогах, реже об одном из персонажей высказывается другой. И при этом встают яркие образы озлобленного Дронова, спокойного, уверенного в себе и в несомой идее Кутузова, «бережно несущей свою красоту» Алины и множества других лиц. Герои Горького растут, меняются, кто-то укрепляется в своих взглядах, кто-то совершенно изменяется.
Язык.
Горький – великий мастер описывать некрасивое, пошлое, обыденное, мерзкое. Первая книга вгоняла в депрессию обилием надломленного, искорёженного. Обилие уменьшительных прилагательных делает всё и всех мелкими, незначительными. Слог принижает, огрубляет всё, о чем пишет автор. В первой книге мне вообще каждый герой виделся как через кривое зеркало: изломанным, приниженным, убогим.
Из особо «своего» - Петербург. Петербург Достоевского страшен, но он для меня не настоящий, как несуществующее место из жуткой сказки. А вот Петербург Горького я представляю и он – такой, каким видит его Самгин - меня страшит.
Постепенно я привыкла к обилию серого и некрасивого, перестала рыдать на эту тему и сконцентрировалась на политике.
Сюжет.
Бурлящая политическая жизнь. Крестьянство, рабочие, самодержавие, бог – о чем только не говорит политически активная часть населения: необходимость изменения существующего строя, методы, степень изменения, основная движущая сила.
Кстати, товарищи, если вы не помните как минимум кто такие народники, марксисты, эсеры, эсдемы, то сначала откройте словарь или википедию и освежите знания. Читать книгу будет проще.
С детства знакомые (нет, конечно, не из этой книги) описания ходынской трагедии, кровавого воскресенья. Война с Японией, первая мировая война, Временный комитет Гос. Думы.
Причины и следствия революционных настроений, борьба группировок и борьба с монархизмом.
Интеллигенция и ее место в революционной борьбе: «да был ли мальчик?» Делала ли интеллигенция революцию? Вообще, нужна ли она была народу для революции? (вообще поиски мальчика – лейтмотив всей книги, был ли мальчик, где, когда и какой герой решает на протяжении всей своей жизни).
И в этом всем революционном кипении – отдельные жизни, радости и трагедии, любови и страдания.
Впечатление.
Я не могу сказать, что мне не понравилось, нет. Меня засосало, втянуло, в эту воронку мелких и крупных событий, с этими людьми, их мыслями, идеями и делами. У меня две недели пухнет от них и болеет ими моя бедная глупая голова. Я как бы переживаю всё, что происходило в эти веселые и жуткие годы, раздумывая: а можно ли было по другому? Могла ли тогда моя страна свернуть на другую дорогу, пойти таким путем, который не привел бы к новой сакрализации власти, культу личности, отрицанию индивидуальности. Банальное «история не знает сослагательного наклонения» не избавляет от попыток представить: а как могло бы быть? Горький будоражит, волнует, от него, черт побери, снятся такие сны, что лучше бы бессонница мучила.
Вывод.
«Жизнь Клима Самгина» - грандиозное социально-историческое полотно, которое все-таки в первую очередь не об исторических событиях, а о людях, которые историю творили и которые в это время жили.
И да, откровенно: упасите меня Высшие силы от необходимости перечитывать этот роман.